Мыс Конабеевка расположен на юго-восточном побережье Крильонского полуострова, примерно в 20 км к северо-востоку от мыса Крильон.
Мыс издревле снискал славу одного из самых труднодоступных мест побережья залива Анива. Айны, охотившиеся возле мыса на нерпу и сивуча, называли его Венночи – «злобный демон», или «плохой». Японские рыбаки, с середины XIX века устраивавшие здесь сезонные рыболовецкие станы, назвали скалистый мыс и каменные банки возле него Рандомари – «остановка в пути».
Современное русское название мысу и господствующей над ним вершине было дано в память об одном из трагических эпизодов, которыми была так богата история каторжного Сахалина. В сентябре 1885 г. из Корсаковской тюрмы сбежала группа каторжан. Добравшись до селения Тоннай (Охотское), они зверски убили там 11 айнов, в том числе и четырехлетнего ребенка и 85-летнего старейшину восточных айнов Мазахранку. Затем 4 каторжника перебрались от озера Тунайча к озеру Чибисанское, крали лодку, на ней вышли в залив Анива и направились к маяку Крильон. 3 октября в 20 верстах от маяка они заметили старшего надзирателя Тымовской тюрмы дворянина Канабеева, который с несколькими ссыльнокаторжными перегонял стадо быков, купленных у смотрителя маяка. Заявив Канабееву, что они идут сдавать на маяк, беглые присоединились к надзирателю. На ночлеге беглый Овсов топором зарубил спящего Канабеева и ссыльного Огнева. Пойманный впоследствии убийца был приговорен окружным судом к смертной казни через повешение. 27 октября 1886 г. приговор был приведен в исполнение, казненного выдержали на виселице 25 минут. Воспоминания об этой казни еще долгое время жили среди населения Южного Сахалина. Антон Павлович Чехов, посетивший остров в 1890 году, интересовался этим эпизодом, однако в окончательный вариант рукописи «Остров Сахалин» его подробности, очевидно, сознательно не включил. В память о трагической смерти надзирателя мыс Венночи, возле которого произошло убийство, был переименован и назван именем Канабеева.
Новое название привилось не сразу – на русских картах на рубеже веков и в лоциях Восточного океана он по-прежнему назывался Венночи. Результаты русских гидрографических исследований были положены в основу одного из первых его описаний: «В 9 милях к северу от мыса Тишия (в текст лоции вкралась опечатка, так как мыс Конабеевка находился в 9 милях от мыса Крильон. – И.С.) находится мыс Венночи, вокруг которого на расстоянии 2 миль, отступая от берега, разбросаны частью надводные и частью подводные каменья, поэтому не следует приближаться к этому мысу».
В конце XIX века мыс считался непроходимым. Врач Корсаковского округа Н. Кирилов описывал его как «утес, который необходимо обходить двумя теснинами (долинами небольших ручьев: Птичьего – на юге и безымянного – на севере. – И.С.) через хребет (линия обхода 2 версты)». Именно этим путем была проведена первая телеграфная линия, соединившая пост Корсаковский с маяком Крильон. Линию построил в сентябре 1904 г. механик Косенков.
Японцы, отторгнувшие Южный Сахалин в результате русско-японской войны 1904-1905 гг., уделяли самое пристальное внимание дорожному строительству. Еще в период военной администрации, которую в 1905-1906 гг. возглавлял генерал-майор Ямада, было запланировано строительство трех основных дорог, второй среди которых, после линии Корсаков – Владимировка – Найбучи, являлась дорога на мыс Крильон. Об этом в ноябре 1906 г. доносил вице-консул в Хакодате В.В. Траутшольд. Первоначально дорога была проложена непосредственно вдоль береговой полосы. В скалах мыса Канабеева была выбита узкая конная тропа, в местах «непропусков» было пробито несколько арок и тоннелей. Позже в обход мыса была проложена дорога, соединявшая долины рек Могочи и Анастасия. Уже в начале 1930-х годов береговая тропа вдоль мыса была заброшена.
И.А. Самарин
Источник: ВЕСТНИК САХАЛИНСКОГО МУЗЕЯ / № 5 / 1998
